Хег, "Условно пригодные"

Я вообще-то не о всей книге, о всей книге невозможно вот так вот, с прыжка и в воду, ее много, этой книги, она слоями и пластами, как раскопки Трои, аллюзии лезут одна на другую, толкаются, шипят, громко жалуются на оттоптанные ноги, особо злобные лезут с какими-то странными инструментами, грязными и острыми, мне не нравятся эти аллюзии, но они лезут, расталкивая и раня остальных, я их упихаю сейчас в мешок, у меня специальный мешок есть для злобных аллюзий, он на гвоздике висит и, если его потревожить, орет дурным голосом, а сбоку у него в дырке острые когти торчат. Подходящий такой мешок для аллюзий на Хега.
Но вот одну из этой шумной братии я сейчас выдерну, суну под свитер и, пока она там умащивается, похожу из угла в угол. План. У них был план о том, как сделать свет. Весь свет. И в основе этого плана лежало время. Время, линейное, необратимое, злое, скользящее по поверхности бытия, скольжением выталкивало к свету. А если разобраться, то план, время и свет сходились в одном - в Боге.
Время - Бог. Власть над временем - бессмертие - равенство Богу. Бытие вне времени, не-бытие, нетварность - соответствие Богу (что не одно и то же с равенством). До сих пор время было только деньги...Два шага вперед, два шага назад, аллюзия ворчит, дергает изнутри за свитер.
"В мире не может быть столько света". В мире не может быть столько времени, в мире не может быть столько Бога, сколько бы ни было его, он не спасет ребенка, которого трясет от одной только мысли, что кто-то может к нему прикоснуться. У которого есть собственный свет - его очень много в бутылке с бензином, этого света, он больно горит, этот свет, он уничтожает.
Другого нет, нет другого света, другого времени, плана, памяти, бога, друга, снега, лета, дерева, веревки на нем, поезда из тоннеля...
Два шага вперед, два шага назад, от двери к балкону, комнатка маловата, но сойдет...
Что же это - нет времени, нет Бога? Те, кто постоянно говорят об этом - на самом деле жалуются на то, что их оставили, как детей в лесу? Те, кто убивает свое время - убивают Бога? Наша жизнь состоит из времени, она линейна, она где-то началась и где-то кончится, и что, вот только здесь, от сих до сих имеем мы доступ к Богу, а после - рта не раскрыть, рук не развести, на холодном полу крестом не лечь, чувство времени есть чувство Бога, уйдя от времени, ты перестанешь его чувствовать, будешь чем-то другим, дырой, норой, звездой, но этих вот, человечьих, куцых, лживых чувств уже не будет у тебя.
Я теперь понимаю, почему так ненавижу сон. Почему не могу спать, почему болен всякий раз, когда небо, темнея, обретает голос. Аллюзия, убаюканная, спит. Я останавливаюсь. Проверяю тех, которые в мешке. Тоже угомонились, притихли, ждут, что я стану делать.
Я не засну. Я буду вынимать по одной и ходить с ней, пока она не обломает об меня свои стальные лезвия и зубья, пока не успокоится, не перестанет скулить, не превратится в мысль или запись. Я не засну.
Oh Lord, give me the Time. Oh Time, give me the Lord.
А высплюсь я как-нибудь уже после смерти.

питер, 2004