Что мы знаем о лисе?

ничего, и то не все.

На самом деле все началось с того, что я перечел одну книжку. Но о книжках, письмах и просто записях будет в самом конце. А начну я вот с чего: за последние пятнадцать-двадцать лет кардинальным образом сменилась идея естественной изоляции среды для каждого взрослого (ну, хотя бы совершеннолетнего) человека.
Исчезли такие границы, как время и расстояние. Еще каких-то двадцать-тридцать лет назад письмо даже в пределах города (Питера) шло несколько дней, а междугородний разговор необходимо было заказывать заранее. Я уже не говорю о разговорах международных.
Большей частью общение человека было обусловлено той средой, в которой он находится, степенью изоляции этой среды - коомуникация со всем миром шла с большим или меньшим запозданием, имела те или иные рамки. Я еще помню, как делились питерцы на тех, кто выписывает "Литературку" и тех, кто... ну, скажем так, всех остальных. Но она выходила раз в неделю. Равно как и "Аргументы и факты" - еще одна газета, читаемая от первой страницы до последней. У телевиденья было три программы. (Или две? Уже не помню.) Люди общались (или НЕ общались) с однокурсниками, сослуживцами, друзьями, живущими неподалеку, соседями. Если друг уезжал в другой город, возможности именно поговорить с ним практически не было. Под "поговорить" я сейчас имею в виду обмен репликами в реальном времени, почти так же, как если бы это было в разговоре лицом к лицу.
Что есть сейчас. Скайп, социальные сети, "аська", "гугл-ток", чаты, литературные страницы, форумы, - в общем, что душе угодно. И ладно бы близкий и дальний круг друзей. При минимальном знании английского языка любой человек может сейчас написать открытое письмо, скажем, Нилу Гейману - у него есть блог, он охотно отзывается. И мало того, что это письмо увидит Гейман. В конце концов, письма к кумиру - явление очень старое. Это письмо увидят все, кто зайдет в блог писателя. То есть, в потенциале, практически весь мир.
Барьер задержки ответа - исчез. Барьер расстояния - исчез. А что появилось? А появилась очень интересная вещь, о которой старшее поколение, судя по всему, даже задуматься возможности не имели - то, чего нет, не требует названия или размышлений о нем.
Появилась уместность. Или неуместность, в зависимости от обстоятельств. Появилась возможность выбирать себе близкий - действительно близкий, с живыми разговорами, с ежедневными быстрыми пересечениями то там, то здесь, - круг общения. Из кого угодно - сумей только привлечь внимание. Хлестаковское завиральное "С Пушкиным на короткой ноге" из нелепицы, абсурда - превратилось в обыденную реальность. При этом нет ни малейшей необходимости физически находиться там же, где и твой собеседник. Я регулярно ловлю себя на том, что мое "мы вчера обсуждали то-то и то-то с..." на деле означает, что я провел вечер то в Прибалтике, то в Иерусалисме, то в Дюссельдорфе. Причем иногда один и тот же вечер.
Появилась значительно большая независимость от среды, в которой находишься физически.
И одновременно - огромная зависимость от навыков общения. От выстроенности собственных границ и от умения чувствовать чужие. Вообще от навыка понимать язык другого, его систему символов, слышать (читать) то, что было сказано, а не то, что ты сам об этом подумал.
А это непременно ведет к переоценке себя, своей системы символов, своего языка, своего умения слышать себя же и реагировать осознанно, а не на автомате.
Исчезнувшая граница снаружи оставляет в растерянности.
Мне могут сказать - но ведь есть подзамки, записи для "своего круга" - конечно же, они есть. И это большое спасение. Потому что не иметь доступа к закрытым записям далеко не так обидно, как быть посланным напрямую в записи, открытой и видной всем. Или быть осмеянным. Или подумать, что над тобой посмеялись, проигнорировали, послали и так далее.
И все же особенность интеренета "здесь могут послать" куда менее интересна (скажем так, интересна), чем его же особенность - могут не послать. Все мы отлично знаем, что будем делать, если пошлют. А вот если не пошлют? О чем говорить, как говорить, что вообще предложить наружу? Как быть интересным и уместным?
И если хочется коммуникации, этот вопрос необходимо решать. В ту или другую сторону - либо поднимать свои границы и ставить их так, что общение становится действительно интересным, либо воздвигать стену обиды "ну и не надо". И тогда проживать и проживать эту обиду, все больше закрываясь, придти в итоге в отчаянье, а потом (ну, например) долго искать рекомендации, войти в кабинет и сказать: "Со мной что-то не так, и я хочу с этим что-то сделать".
Этот вопрос - все ли со мной так? - в результате отмены задержки времени-расстояния и практически неограниченного выбора в количестве и качестве контактов возникает так или иначе. И возникает теперь гораздо чаще, чем тогда, лет эдак двадцать пять назад, когда "литературка" приходила раз в неделю, а отъезд друга в Америку означал полный обрыв всех контактов, практически смерть.
И одновременно с этим вдруг появился другой перевертыш. Люди текста, желая поговорить, начали писать друг другу книги. Что-то, на что невозможно ответить мгновенно. Обратная сторона доступности коммуникации. Мы не перестали рассказывать истории, но теперь за каждым текстом (или мне это только кажется) стоит разговор с кем-то конкретным, с адресатом письма, причем такого письма, на которое можно ответить только своим текстом, внахлест, и ответ этот не будет ни первой, ни второй реакцией на текст, а именно новым разговором, где ни на одну реплику нет мгновенного ответа, а есть только общий ответ, почти невысказанный, переживаемый где-то внутри. Но если разговор получается, обязательно бывает продолжение. И новые тексты. Не важно, насколько они велики - это может быть и короткая запись. "Смерти нет. Вчера мы ели сладкие весенние баккуроты. Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл".
А история как таковая, в книжке или тексте - просто иллюстрация к разговору. О вопросах жизни и смерти, о превратностях судьбы, о старых знакомых, о совместной работе - в общем, обо всем том, о чем можно заговориться на кухне далеко заполночь, под пятую чашку чая, под рассвет в окна. А близкий друг в собеседниках или мироздание - уже как получится, но обычно и тот, и другое. И в то же время это - книга. Иногда - очень немалая книга, на много сотен страниц. И те, кто ее читает, становятся участниками этого разговора, получают ответы на вопросы, которых не задавали, но когда-нибудь зададут обязательно.
Коммуникация отложенная, сознательно задержанная. Возникшая именно с появлением всеобщей мгновенной коммуникации.